Засада - это подготовленное спланированное нападение в выбранном удобном месте.
Про собачек, помнится, я уже писала, хотя вспомнить на эту тему могу немного. Зато могу про кошек – кто-нибудь из них почти всегда живет рядом со мной. Хотя… судя по тому, какие мне попадаются кошки – это, скорее, я почти всегда живу с кем-нибудь из них. Точнее, судя по тому, каким кошкам попадаюсь я.
Но сейчас я пока про первую мою кошку. Их было много потому что, но коротко я не умею, меня наверняка понесет – поэтому пока про нее только.
Первую свою кошку я помню до сих пор и не забуду никогда. Внешностью она особенно не выделялась среди своих сородичей, что сильно компенсировала характером. Если обобщать, то из всех черт можно смело выделить две: агрессию и любвеобильность, а все остальные сразу отбросить как незначительные. Причем, агрессию она испытывала ко всем людям кроме меня, а любвеобильность – ко всем котам, кроме недоразумения из соседнего подъезда, которого звали… гм, сложно сказать, как его звали, потому что он не просто отзывался, а рысью бежал на практически любое сочетание звуков – в надежде, что ему дадут пожрать. Здесь я его понимаю: люди, которые его взяли к себе жить, видимо, взяли его с тяжкого бодуна, а когда бодун прошел, благополучно о нем забыли. С тех пор люди непрерывно бухали, дрались мебелью и отчетливо не могли понять, на хуя они родили трех детей, при таком-то раскладе.
Но котик оказался сильно привязан – то ли к людям этим (что было бы странно), то ли к месту… даже не знаю. Тем не менее, он регулярно пытался попасть к себе домой. И у него регулярно не получалось. Пожрать у него тоже поначалу получалось не всегда. Естественно, его было жалко почти всем, и почти все его кормили. И он никогда не отказывался. В результате получилось полное недоразумение: огромный, лоснящийся, вечно голодный бездомный котяра. Вот его моя кошка Соня и не любила. Не знаю почему. Но как только она выходила во двор, первым делом загоняла его на березу. Сидела внизу с полчасика, потом запрыгивала на березу сама, и, кусая его за жопу, все-таки заставляла спрыгнуть вниз, с приличной высоты. Потом повторяла пару-тройку раз. После этого, видимо, почувствовав себя вполне удовлетворенной, уходила по своим кошачьим делам. И так – почти каждый день. Кот получился очень нервным. И где-то я его понимаю.
А кошачьих дел у этой кошки было очень много
Но сейчас я пока про первую мою кошку. Их было много потому что, но коротко я не умею, меня наверняка понесет – поэтому пока про нее только.
Первую свою кошку я помню до сих пор и не забуду никогда. Внешностью она особенно не выделялась среди своих сородичей, что сильно компенсировала характером. Если обобщать, то из всех черт можно смело выделить две: агрессию и любвеобильность, а все остальные сразу отбросить как незначительные. Причем, агрессию она испытывала ко всем людям кроме меня, а любвеобильность – ко всем котам, кроме недоразумения из соседнего подъезда, которого звали… гм, сложно сказать, как его звали, потому что он не просто отзывался, а рысью бежал на практически любое сочетание звуков – в надежде, что ему дадут пожрать. Здесь я его понимаю: люди, которые его взяли к себе жить, видимо, взяли его с тяжкого бодуна, а когда бодун прошел, благополучно о нем забыли. С тех пор люди непрерывно бухали, дрались мебелью и отчетливо не могли понять, на хуя они родили трех детей, при таком-то раскладе.
Но котик оказался сильно привязан – то ли к людям этим (что было бы странно), то ли к месту… даже не знаю. Тем не менее, он регулярно пытался попасть к себе домой. И у него регулярно не получалось. Пожрать у него тоже поначалу получалось не всегда. Естественно, его было жалко почти всем, и почти все его кормили. И он никогда не отказывался. В результате получилось полное недоразумение: огромный, лоснящийся, вечно голодный бездомный котяра. Вот его моя кошка Соня и не любила. Не знаю почему. Но как только она выходила во двор, первым делом загоняла его на березу. Сидела внизу с полчасика, потом запрыгивала на березу сама, и, кусая его за жопу, все-таки заставляла спрыгнуть вниз, с приличной высоты. Потом повторяла пару-тройку раз. После этого, видимо, почувствовав себя вполне удовлетворенной, уходила по своим кошачьим делам. И так – почти каждый день. Кот получился очень нервным. И где-то я его понимаю.
А кошачьих дел у этой кошки было очень много
