***
ты говорила: календарь съедает всё, и можно мстить ему, срывая листья,
что слишком много бесполезно длинных лет меняются на стон, один, под утро.
но можно убежать от чёрных дыр по белым рекам и вернуться чистой,
и что преступно променять наивность на то, чтоб в 20 лет казаться мудрой.
ты говорила, что когда уйдёт вода, весь берег будет в жемчуге, в бутылочных осколках,
и мёртвым рыбам будет сниться небо на дне бездонной Мариинской впадины.
а сердце можно вышить жёлтым бисером, хранить в комоде и втыкать в него иголки.
и моим взглядом огранить алмаз, огромный, чистый и, конечно, краденый.
ты говорила, что когда мы станем старыми, на наши лица лягут марсианские каналы,
мы купим пледы в голубую клетку и станем жить среди цветущих вишен.
и вечерами жарить диких куропаток в огромных огнедышащих мангалах.
а с кожи так же будет капать нежность, почти безумная, но никогда не лишняя.
ещё ты говорила: «Можем всё. Ведь чёрным дырам не доступны наши искры».
а мой настольный календарь съедает годы, я жду отливов, но вода не убывает.
и нежность лишняя – с запястий - на угли, и я по сердцу вышиваю бисером.
И ограняю взглядом голыши. И всё, что ты мне говорила, за-бы-ва-ю… (с) Засада
собственно первая часть***
ты говорила мне, что можно научиться не обращать внимания на боль,
ходить под парусом и строить замки из песка на диких пляжах,
читать про море в гамаке и, с губ потрескавшихся слизывая соль,
растить клубнику и писать прозрачные, как сон, но грустные пейзажи...
ты говорила, что уже в разгаре осень, а мы не можем отличить весну от лета,
что можно жить, не замечая смены лет и не считая полнолуний, дней и вёсен,
и мастерить лепные раны, вставляя в них моё лицо или отливы и рассветы,
и красить рыжим волосы, сплетая их в изящные, как арабески, косы…
ты говорила: нет желанья быть несчастной, когда такие влажные берёзовые листья,
и что прожить всю жизнь с одной любовью глупо – это сильно, очень сильно утомляет…
и вот поэтому ты пишешь о себе бездонными прекраснейшими письмами,
я не читаю их… Так пахнет мокрою листвой… Я всё, что ты мне говорила, за-бы-ва-ю.(с)Засада
собственно вторая часть***
ты говорила мне, что можно забывать секундой позже – не копить годами,
и в длинные стихи укладывать весь мир, так он становится не словом – заклинанием.
продать свой дом и плыть вдоль побережья, между светящимися крупными портами,
и выбирать по глобусу места, чтобы на вечер назначать тебе свидания.
ты говорила, что любая боль слабеет, если лечить её вином и чудо-травами,
и если в полночь обнимать столетний дуб, то можно слышать ,как по венам бродит вечность,
и нужно, чтобы стёрлась память предков, и первородный грех, и родовые травмы,
и лежа на спине, отыскивать свой путь, бегущий по хребту молочно-Млечного…
ты говорила мне, что можно научиться ходить сквозь день и ночь, роняя искры,
и чтоб их подбирали только те, кто донесёт в ладонях, не обжегшись до костей.
и можно за горой найти ущелье, чтоб пить, без всяких книг, чужие мысли.
и уводить из запертых гаремов чарующих красавец всех мастей.
ещё ты говорила тихо-тихо: «Забудь. Всё дым и ветер. Не оставлю никогда».
а мои искры жгут ладони, их несущие, поэтому давно сама их собираю.
и воспалёнными глазами – в Млечный путь, и пью чужие мысли по бескрайним проводам.
и чудо – травы неизменно помогают. Я все, что ты мне говорила, за-бы-ва-ю… (с)Засада