когда же наконец закончится этот гребаный рабочий понедельник??? спать хочу - умираю, прямо мордою падаю на клаву. а на обед сходила... мать его, лучше б не ходила вообще, потому что спать захотелось со страшной силой. но настроение после прогулки поднялось. потому что я вышла и пошла. и совершенно забыла, что работаю я недалеко от улицы Красноармейская, которая по праву считается самой известной панелью нашего города. вспомнила я об этом не сразу, да и вспомнила только потому, что проходила уже мимо парка, вдоль которого стоят машины. когда я дошла до середины парка, я удивилас, ибо не могла понять, что за ажиотаж случился((( какой-то совершенно заюзанный дядя выскочил из своей тачки почти на ходу и стал кричать: "Женщина! Девушка! Девочка! Милочка! Стой, блять!" Орал он это дело во всю глотку, и сказать, что я охуела - это ничего не сказать. из за кустов, видимо заслышав его зов, на меня двинула какая-то другая милочка в полностью прозрачном белом платье (да что же блять такое сегодня) и в черных трусах под ним. эта "милочка" была совершенно пьяная и по моим приблизительным подсчетам - уже не первую неделю, а то и не первое десятилетие.... пока я стояла и по очереди, как коза в афишу, смотрела то на дядю, то на тетю, они оба меня догнали. в этот момент я еще даже не вспомнила на какой я улице. я сегодня вобще пиздец как медленно врубаюсь во все. я вытащила из уха один наушник и вопросительно посмотрела на дядю, потом на тетю. а в наушнике у меня разрывался Лагутенко со своей песней "Непокой". Если кто песню слышал, то знает, что там на заднем плане стонет девица. Стонет она совершенно порнушно и ненатурально. Но при частом прослушивании - все равно действенно. Мы с сестрой поначалу повозмущались, хули мол, стонет зараза, как в немецкой порнушке. а потом поняли, что если б она еще понатуральней стонала, то выключала бы налету. и я под нее не могла бы ездить на работу... то есть я скорее всего могла бы, но это надо было бы видеть... а тут надо заметить, что наушники у меня громкие и врубаю я их на всю. дядя поюзанный закрутил башкой, явно понимая, что где-то по близости что-то происходит, причем крайне интересное, надо думать. "Милочка", выскочившая из-за кустов ни на что не реагировала, она, едва заметно пошатываясь, исподлобья смотрела на меня и мне казалось, что её мутноватые очи наливаются кровью. мне уже стало смешно. дядя вспомнил, зачем выскочил из машины и предложил мне 100 баксов. я на него обиделась, блять. "милочка" подпрыгнула на месте, захлопала нетрезвыми зенками и заорала: Лучше я! Я подватила: Прально, дядя! Давай так: пусть лучше она, а сто баксов - мне... Дядя сказал, что не пойдёт, милочка тожа была не согласная. Я сказала: ебитесь конем, перелезла через клумбу и пошла в обход парка. Как прошёл рабочий день "милочки" я, естессно, не в курсе. А вот дяд ни хуя не успокоился. он прыгнул в свою тачку и сопроводил меня до самой работы. Там на входе я пожаловалась охраннику, который мне улыбается мило с тех пор, как я там пизданулась с лестницы, сбила с ног его и накрыла нас обоих своей юбкой. Охранник мрачно улыбнулся и пообещал дяде оторвать ему яйтса. Яйтса, по-видимому было жалко и дядя отвалил.
птом мне позвонил один товарищ и спросил. о чем таком я беседовала посреди Красноармейской с какой-то поношенной блядью и совершенно поюзанным товарищем. Я сказала, что у меня был рабочий перерыв и я культурно отдыхала. Пока я по телефону пересказывала ему эту историю, он, сцука ржал. журналисты, сцуки, ржали. А наша директор кричала из-за стенки: Хосподи, да заткните же её кто-нибудь, я больше не могу!
вот ведь сволочи. Посмотрела в зеркало. вроде не похожа.