Тихо-тихо, мой ангел, не сломай свои белые-легкие. Не сломай, не спали, не забудь где-нибудь, не пропей.
Это трудно - я вижу - не выйти в раскрытые окна, когда ветер крадется вдоль тела и вяжет узлами.
Посиди со мной здесь. Это осень. Еще одна осень. Может быть, эта осень и будет намного темней и длинней,
но в конце мы увидим в замерзшем окне.… Как все будет. За что это нам. Сколько стОит. И что будет с нами.
Это осень, мой ангел. И напрасно мы сходим с ума. Календарь проиграл, и он снимет последнее. Скоро.
Это стынет вода. Если кровь закипит коньяком, мы не сможем понять, что на самом-то деле нам холодно.
Как ты ангел? Держись. Полетим и посмотрим. И увидим, что может еще один стылый прокуренный город.
Что нам здесь? Мы играем словами и нервами. Мы лежим на спине и рычим от любви и от голода.
Кто нам скажет теперь? В хитроумно-нелепых сплетеньях мы рожаем фантомы. И знаем, что только начало.
Нам растить их теперь. Наряжать по утрам в наши мысли. Опасаться и ждать, как холодных ветров, продолженья.
Знаешь, нужно еще пару средств, чтоб молчать и не сдохнуть от этого. Помнишь, ангел, нам в ребра стучало?
Вот и все, мой нелепый. Приехали. Нам осталось теперь постараться – пережить, не убившись, сближение.
Зря ты думал, что это бывает не страшно. А на каждую шею – по камню. И рожденные нами фантомы
к нам придут. И мы взвоем еще. И не раз. Но теперь, мой растрепанный ангел, мы умеем упасть и остаться
не живыми, конечно.… А так. Улыбаться во сне. Петь под душем. Пить коньяк. И лечить гематомы.
И учиться взлетать. И напрасно. Падать мордой в асфальт. И вставать. Разбиваться. И снова срастаться.
Тихо-тихо, мой ангел. Теперь я, пожалуй, смогу. Уберечь нас с тобой от любви, от падений и голода.
Все срастется. Останутся белые шрамы. И фантомы, одетые в наши слова. Но с другими совсем именами.
Но мы станем другими. Мы сможем молчать и не сдохнуть. Но мы будем сильнее, окунаясь в закатное золото.
Так ты хочешь, мой ангел, узнать? Что нам будет за это. Как скоро. Чем заплатим. И что станет с нами.© Засада