А кому же мне было еще…? Я давно уже так не молчала. Слово сказано. Жесть и песок. И чужой алфавит на подкорке.
Будет весело. Очень возможно – мы осипнем от звонкого хохота. Но смеяться сквозь жесть и песок – это лучше чем винное месиво.
Я отчаянно делала вакуум, выдавая воздух за рифмы. И теперь я допрыгалась, кажется… Ты не слышишь – трещат переборки?
В жестком панцире рёбер и мыслей я рифмую последние атомы. Чистый вакуум. Я молодец. Если хлынет воздушный поток, я уверена – будет весело.
А ведь, в общем, привычный газ. Веселящий в избытке нежности. Поскользнусь на подтеках мыслей. И шарахнусь башкой об угол.
Все же проще. Иди. Возьми. Сразу все. И с умом. И с чувством. Слишком много. Придется допить. Всё допить. Обжигающе сладкое.
Чтобы дальше – без сожаления. Наплевать на последнее ценное. Проходить, не впадая в истерики, сквозь ряды невменяемых кукол.
Чтоб догнать и сберечь свое. И вдыхать веселящий газ, чтоб дышалось до хруста в ребрах.Это просто – такая загадка.
Я же вижу, что все внутри. Я слепым и дрожащим котенком тычусь мордой в такие норы, где сожрут меня, глухо урча.
Я мечтаю о том, что нельзя. И о чем мне еще расскажут: «Бред бывает такой и такой». Сны бывает, выводят в кому.
Все ведь проще. И можно болеть тем, что доктор нащупав, хрипнет. Но бывает, такие мысли бьются в темечко: «только начать…»
И когда-нибудь я попрошу: «Позвони и скажи «это я». И еще. Прямо здесь, на ладони, нарисуй мне дорогу до дома».
Ведь кому мне еще потом? Я надеюсь, что ребра выдержат. Кислород – это газ. Веселящий. И еще… он отменно горит.
Я не встану на подоконник. Я не лягу на мерзлые рельсы. Я запомню дорогу к дому, если ты ее нарисуешь.
Мне бы только догнать того, кто ушел по кругу Сансары. Мне бы только догнать, развернуть, и заставит его говорить.
Есть вопрос. Пожалуй, последний. Но язык присыхает к нёбу. Я нашла бы любые слова. Но кому его адресуешь? (с) Засада