Засада - это подготовленное спланированное нападение в выбранном удобном месте.
Можно было бы сказать так: я не люблю электронную музыку. Можно было бы, но это не так. Можно было бы и по-другому: я не могу ее слушать. Но, наверное, этого снова окажется недостаточно.
У меня с ней давние и очень сложные отношения. Двадцатиминутного сеанса мне хватает, чтобы ощутить отчетливую тошноту. И не потому, что я ее не люблю. Я много чего не люблю, это относится не только к музыке, а вообще. Но блевать я начинаю не от всего. Если в офисе заклинит женщин, и они начнут слушать каких-нибудь блестящих, я поплююсь, но переживу. Не нравится мне такая музыка. Но не больше.
А вот с электроникой разных мастей – по-другому, да. Получасового сеанса мне хватает, чтобы начинать уже истерить, потому что к этому времени голова у меня уже лопается по швам, и я судорожно думаю, не обнять ли мне белое фаянсовое сооружение. Обнять крепко и не отпускать долго. Моя сестра, с которой я прожали во взрослом уже возрасте, в одной квартире два года, слушала это в наушниках, Сашка, с которой я живу полтора года, - тоже. Если даже после этого ее выключить, отпускает меня далеко не сразу. Еще сутки где-то я воспринимаю даже такой негромкий и равномерный звук, как гудение компа, точно так же, как звук перфоратора в соседней квартире или бормашины у себя во рту. Это такой звук, когда тебе сверлят мозг. И такая хрень с любым практически набором звуков. Даже тиканье часов. Это трудно объяснить словами, но так было всегда и со временем - только хуже.
Если я говорю, что я НЕ МОГУ это слушать, то это не значит, что меня, блять, эстетические характеристики не устраивают, что я вот через полчаса упаду на пол и закачу истерику на тему: «Не качу слушать эту музыку, мне она не нравится!» - это значит, что слушать ее действительно не могу. Физически.
У меня с ней давние и очень сложные отношения. Двадцатиминутного сеанса мне хватает, чтобы ощутить отчетливую тошноту. И не потому, что я ее не люблю. Я много чего не люблю, это относится не только к музыке, а вообще. Но блевать я начинаю не от всего. Если в офисе заклинит женщин, и они начнут слушать каких-нибудь блестящих, я поплююсь, но переживу. Не нравится мне такая музыка. Но не больше.
А вот с электроникой разных мастей – по-другому, да. Получасового сеанса мне хватает, чтобы начинать уже истерить, потому что к этому времени голова у меня уже лопается по швам, и я судорожно думаю, не обнять ли мне белое фаянсовое сооружение. Обнять крепко и не отпускать долго. Моя сестра, с которой я прожали во взрослом уже возрасте, в одной квартире два года, слушала это в наушниках, Сашка, с которой я живу полтора года, - тоже. Если даже после этого ее выключить, отпускает меня далеко не сразу. Еще сутки где-то я воспринимаю даже такой негромкий и равномерный звук, как гудение компа, точно так же, как звук перфоратора в соседней квартире или бормашины у себя во рту. Это такой звук, когда тебе сверлят мозг. И такая хрень с любым практически набором звуков. Даже тиканье часов. Это трудно объяснить словами, но так было всегда и со временем - только хуже.
Если я говорю, что я НЕ МОГУ это слушать, то это не значит, что меня, блять, эстетические характеристики не устраивают, что я вот через полчаса упаду на пол и закачу истерику на тему: «Не качу слушать эту музыку, мне она не нравится!» - это значит, что слушать ее действительно не могу. Физически.
-
-
17.02.2007 в 20:30-
-
17.02.2007 в 21:13-
-
17.02.2007 в 21:24-
-
18.02.2007 в 10:38-
-
19.02.2007 в 02:21