Засада - это подготовленное спланированное нападение в выбранном удобном месте.
Зима была длинной. И стены промёрзших домов
звенели и пели, лучи преломляя в глазницах.
И, выдохнув в небо осколки мороженых слов,
я молча смотрела, как люди опять прячут лица.
Как дышат на пальцы, дрожат, возвращаясь с мороза,
и снег в волосах, и банальности к новому году.
Дышать на стекло и читать бесконечную прозу.
И слушать сквозь ночь дребезжанье застывшего города.
Зима была тёмной. Такой, что хотелось прозреть.
И мёрзлые лужи молчали сквозь тёмную воду.
И только казалось: лишь малость - всего лишь успеть
найти, куда деть проломившую череп свободу.
Зима была светлой. Такой, что хотелось ослепнуть.
В высоких сугробах заснуть в неестественной позе.
И глаз не открыть. До весны. Или лучше - до лета.
И писем не ждать. Ведь никто ничего и спросит.
Зима была странной. Она была длинной и мутной.
Почти панацеей. Лекарство расшатанным нервам.
Почти бесконечной. Стирая часы и минуты…
Отметь её крестиком. Зима. Без тебя. Была. Первой. (с) Засада
звенели и пели, лучи преломляя в глазницах.
И, выдохнув в небо осколки мороженых слов,
я молча смотрела, как люди опять прячут лица.
Как дышат на пальцы, дрожат, возвращаясь с мороза,
и снег в волосах, и банальности к новому году.
Дышать на стекло и читать бесконечную прозу.
И слушать сквозь ночь дребезжанье застывшего города.
Зима была тёмной. Такой, что хотелось прозреть.
И мёрзлые лужи молчали сквозь тёмную воду.
И только казалось: лишь малость - всего лишь успеть
найти, куда деть проломившую череп свободу.
Зима была светлой. Такой, что хотелось ослепнуть.
В высоких сугробах заснуть в неестественной позе.
И глаз не открыть. До весны. Или лучше - до лета.
И писем не ждать. Ведь никто ничего и спросит.
Зима была странной. Она была длинной и мутной.
Почти панацеей. Лекарство расшатанным нервам.
Почти бесконечной. Стирая часы и минуты…
Отметь её крестиком. Зима. Без тебя. Была. Первой. (с) Засада
пригвоздили к стулу
я теперь немая